Андрей Морголь - Арсенал эволюции [= Онкоген]
Через сотню-другую метров после пересечения границы я без труда отстегнул свой браслет и с удовольствием натянул извлеченные из подготовленного заранее тайника когти. Затем дал политическую свободу товарищам. Скокс все хвастался, что мог бы и сам отстегнуть крепление, правда, ему для этого требовалось вспомнить кое-какое заклинание. В процессе освежения памяти по поводу сих чар волшебник мог на практических испытаниях ненароком оторвать кому-нибудь руку с мясом. Об этом уже я ему напомнил, и волшебник примолк. Поручик же все время чесал затылок в недоумении. После того как весь состав компании простым и немудреным способом оказался лишен волшебных браслетов, мы могли сойти за граждан Казмадского королевства и покупать оружие в неограниченных количествах, поэтому его затея с цирком оказалась бесполезным маскарадом. А впоследствии еще и вредным.
По предварительным подсчетам, на выполнение задания нам требовалось чуть больше недели. Столько времени полагалось затратить из-за маршрута, специально подобранного в обход крупных городов. Не хватало еще выступления каждый день закатывать — ведь прошедший сквозь мегаполис транзитом цирк выглядел бы сверхподозрительно. Мелкие приграничные городишки с расквартированной там в немыслимых количествах солдатней мы тоже старательно огибали. Вообще, чтобы не привлекать лишнего внимания, я предлагал перекрасить наш обоз в нейтральные цвета и двигаться, изображая туристов, жаждущих искупаться в Казмадском море. Далее следовало пространное объяснение, что с нетерпением искупаться в этом, несомненно, сказочном водоеме желают лишь сказочные идиоты и самоубийцы из-за кишащей в сих водах не менее сказочной нечисти. Туда, оказывается, и рыбаки наведываются с риском для жизни, что делает вкус местной рыбы еще более пикантной, а стоимость морепродуктов — совсем запредельной. При этом насчет банальной перекраски вагона и разработки новой легенды никто лишних действий совершать не собирался и более гениальных идей не высказывал. Всех устраивало прикидываться циркачами. Ну и я рыпаться перестал. Лень — страшная штука!
Двое суток мы ехали без приключений. В пути встречался разный люд: и крестьяне, и торговцы, и солдаты, и простые путники. И все как дошколята провожали нашу повозку восхищенными взглядами, что меня лично раздражало и нервировало. Чересчур много внимания к секретной операции. А один раз к нам прицепился вообще странный пассажир. Одет он был прилично, даже слишком прилично для обычного путешественника. Будто минуту назад вышел из театра и уже собрался в ресторан. Этот непонятный тип оказался единственным из всех, кто шел с нами в одну сторону и осмелился попросить подвезти. Веских причин отказать ему не придумали, поэтому пришлось взять на борт. Естественно, наши традиционные беседы относительно задания смолкли. Впрочем, вообще все старались свести общение к минимуму, дабы не выдать незнакомцу лишним словом свое мидлонское происхождение. Один лишь общительный Дрозд взял на себя функцию развлекать попутчика непринужденной беседой. Однако несмотря на, казалось бы, увлеченный разговор с рядовым, возникало ощущение, будто загадочный пассажир цепким взглядом не оставлял без пристального внимания ни одной детали наших действий и не пропускал мимо ушей ни одного шепота. В общем, все вздохнули с облегчением, когда этот молодчик наконец покинул обоз. И, на свою беду, начали активно дискутировать по поводу его подозрительной личности, перебирая все варианты, кем попутчик мог быть и что мог бы сделать, узнай он про нашу миссию.
Уже потом, к вечеру, когда все успокоились и начали забывать странного человека, я наткнулся взглядом на интересную и коварную вещицу. Это был камешек — точно такой же камешек, что лежал в моем кармане, когда я соблазнял Гиссандру. Жучок-диктофон, в общем. И кто его подкинул — догадаться не составило бы проблем даже отъявленному олигофрену. Сначала я поднял находку, привлек всеобщее внимание выпученными глазами и приложил палец к губам, а затем показал зачарованный приборчик. Атом и волшебник сразу сообразили в чем дело, рядовые же с подобными артефактами, видимо, никогда не сталкивались, поэтому подобный вопрос следовало ожидать:
— Это что за штука? — интересовался Черпак.
— Страпон, — ответил я. — Пошли, покажу, что это такое.
Жестами я предложил остальным вести дальше непринужденную беседу и начал тихонько по одному выводить всех наружу и объяснять, в чем дело. Вскоре рядовые солдатскими байками пудрили мозги тем, кто подслушивал нас через волшебный камень, а мы с волшебником и поручиком держали совет на улице.
— Итак, ему все известно, он слышал все наши разговоры, — констатировал Атом.
— А нам неизвестно, что он предпримет дальше, — продолжил Скокс.
— Что если этот казачок уже успел доложить о нас всем подряд, и за нашей телегой теперь охотится пол-казмадской армии? — забеспокоился я.
— Вряд ли, — успокоил Атом. — Он, скорее всего, еще анализирует данные.
Решение созрело мгновенно:
— Предлагаю в таком случае устроить для нашего слушателя небольшой радио-спектакль.
Знающие мои методы коллеги по заданию заинтересовались.
Через минуту я вовсю подмигивал рядовым, в смысле, чтобы подыграли.
— И все-таки, если это был шпион, представляю, как бы его наградил король Ванко, возьми он всех нас, а? Что скажете? — Я вновь принялся обсуждать личность нашего туманного попутчика.
— Да уж, купался бы в золоте, наверное, до конца своих дней! — поддержал меня Дрозд.
— Не, вы что! — встрял Атом. — Куда бы он в одиночку сунулся? Надо быть полным елупнем, чтобы соваться на нас без прикрытия. Скорее всего, подмогу вызвал бы.
— Ага, и дели тогда с подмогой барыши на всех, — заметил Скокс. — Я бы на его месте нашел способ взять нас в одиночку. Ну, нанял бы пару наемников за гроши, друзей в конце концов позвал.
Еще с полчаса мы спорили, как нас лучше всего было бы взять в плен, а потом все разом взяли да и занемогли. По легенде, от скудных кулинарных способностей Черпака.
— Ох, как живот болит! — причитал каждый из нас. — Черпак, ты нас чем накормил?
— Ах, — добавлял я. — Так плохо мне бывает лишь когда я шампанское с водкой на Новый Год мешаю!
А Черпак оправдывался:
— Да разве ж я специально? Мне самому плохо — хоть помирай!
Вот так была заброшена вкусная наживка. Расчет был на то, что жадный до королевской похвалы разведчик ломанется к нам как одинокий стервятник на легкую добычу, без посвящения в детали сослуживцев и начальства, чтобы отличиться перед королем лично в поимке лазутчиков.
